Косточкин И. В

К истории Астраханского казачества в 16-17 вв.

Данная статья является продолжением развития ряда положений касающихся истории Астраханского казачества в XVI-XVII вв. Данные положения были опубликованы в III сборнике Астраханские Краеведческие Чтения.  Впоследствии, был обнаружен ряд источников существенно дополняющие исторические документы данной публикации. Что, в свою очередь, привело к появлению данной статьи с существенно расширенной историко-документальной базой.    

Не смотря на то, что астраханскому казачеству посвящена достаточно многочисленная как дореволюционная, так и современная российская историография (См. список лит. 9-15), следует отметить, что первые столетия существования казаков на Нижней Волге, после присоединения Астраханского ханства к Московскому государству, остаются слабоизученными. В качестве примера можно привести выдержку из научно-популярной коллективной монографии «История Астраханского Края» «…источники ХVI-ХVII вв. не фиксируют на Нижней Волге (и в частности, в Астрахани) никаких казаков, кроме «воровских». Более того, Астраханский край был, пожалуй, единственным исключением на южной границе Русского государства, где не фиксируются городовые казаки как категория служилых людей по прибору»[1].

Данную цитату можно смело поставить под сомнение, используя сведенья  источников по данному периоду, тем более, что большая часть из них была опубликована в 30-40 гг., XX.

Но, предварительно, следует подробно остановиться на разборе двух терминов этой цитаты, которые так, же не укладываются в исторический контекст эпохи, а именно – «воровские казаки» и «служилые люди по прибору». Начнем с первого термина. Во времена складывания русского самодержавия, а именно конец XV-XVIII вв., слово «вор» имело четкий смысл – государственный (политический, в современной терминологии) преступник. Т.е. этим термином называли человека или группу лиц, ведущих открытую вооруженную борьбу против правящей верхушки общества, либо так или иначе посягающих на права правящей династии. И разумеется, выделять социальную прослойку волжских казаков как «воровских» столь же неправильно, как в наше время причислять всех представителей социального дна к уголовникам. Одним словом, этот термин применялся современниками очень избирательно. Достаточно просмотреть источники по восстанию Степана Разина, например, «Записки Фабрициуса», чтобы убедиться, что данный термин стал  применятся к казакам Степана Тимофеевича и к нему самому лишь после захвата царских городов и разгрома царских отрядов, а не после похода «за зипунами».

Столь же некорректным термином являются и «служилые люди по прибору». К сожалению, данное словосочетание глубоко укоренилось в современной  исторической литературе, попав даже в солидные издания и его разбору можно посветить отдельную статью, тем более, что его истоки следует искать в дореволюционной историографии. Суть данного термина сводится к тому, что в XVI-XVII вв., армия Московской Руси состояла из двух категорий воинов. Первые являлись, «служилыми по отечеству» - т.е. бояре, дворяне, дети боярские и т.д, для которых  военная служба была обязанностью и переходила от отца к сыну, поэтому и «по отечеству». И, вторая категория, «служилые люди по прибору», т.е. по набору, - набирались из различных слоев населения Московской Руси, и из них формировались стрелецкие полки, пушкари, городовые казаки, воротники и т.д., для которых военная служба являлась повинностью. Дабы, не углубляться в социально-экономический анализ общества Восточной Европы в XVI-XVII вв., коснемся, лишь нескольких общеизвестных исторических фактов. Во-первых, стрелецкая служба, как свидетельствует указ Ивана Грозного 1550г., была добровольной, во-вторых и у стрельцов военная служба переходила от отца к сыну и могла затрагивать других родственников о чем весьма красноречиво свидетельствуют документы более позднего времени. Тоже самое можно сказать и о пушкарях и казаках, принудить служить последних насильственно, как мы знаем   было тоже весьма и весьма проблематично, к тому же набор пехотинцев ещё долго осуществлялся традиционным методом – «с бору по сосенке» - т.е.; определённое число дворов выставляло определённое число пехотинцев. Наёмничество, как и стрелецкие полки, долго ещё сосуществовали с чисто феодальным комплектованием вспомогательного контингента, каким в рыцарском войске и была пехота.  Только с развитием производительных сил, в частности появлением огнестрельного оружия, с выдвижением вооружённой ружьями пехоты и лёгкой конницы в число «основных» и поставило вопрос о более упорядоченном и надёжном наборе. 

         На пространстве Евразии можно видеть много способов комплектования пехоты эпохи фитильного мушкета, но все они сводятся к немногим принципам; военное наёмничество, вербовка добровольцев и создание постоянных служилых контингентов. Последний способ внешне кажется похожим на вербовочный, однако подробное рассмотрение показывает; их сходство присутствует на начальном этапе, резко расходясь в самом принципе.

         Очень важным фактором является и фактор сословный; во всех документах того времени стрелец и солдат считаются разными категориями, несмотря на сходство и даже идентичность снаряжения и полного совпадения боевых функций. И тем паче, никакому государю, дьяку, канцлеру не пришло бы в голову ставить на одну доску смерда-мужика и рыцаря. Вассалитет и служба разные вещи, хотя даже звучать может аналогично.

         И наконец, что является самым важным аргументом обесценивающим данные термины, так это то, что ни один источник Московской Руси XVI-XVII вв., не знает такого разделения ратников, и в общих моментах фигурирует лишь одно словосочетание – «служилые люди» (кстати, никогда, не употребляемое по отношению к рыцарству – детям боярским и дворянам, а так же к наёмникам - иностранцам) охватывало стрельцов, пушкарей, мастеров (естественно не всех) и т. п.. Между прочим, артиллеристы – пушкари относились к разряду «мастеровых», а не военных.   В XIX веке, когда писали свои работы Костомаров и Соловьёв, общей теории феодализма не существовало. Да и само явление феодализма считалось чем - то специфически западноевропейским. Структура общества прошедших эпох наивно считалась аналогичной современной автору, к тому же действительность Российской Империи, насыщенная чисто феодальной терминологией, давала основание для таких сопоставлений. 

Что же касается, присутствия казаков на Волге и в частности в Астрахани, то здесь уместно привести несколько наиболее красноречивых выдержек. Например, можно воспользоваться   записками  известного авантюриста наемника   Жака Маржета, который довольно подробно описывает казачество Московской Руси : «…затем есть казаки, которых рассылают зимой в города по ту сторону Оки, они получают равно со стрельцами плату, и хлеб; сверх того, император снабжает их порохом и свинцом. Есть еще другие [казаки], имеющие земли и не покидающие гарнизонов. Из них наберется от 5000 до 6000 владеющих оружием. Затем есть настоящие казаки, которые держатся в татарских равнинах вдоль таких рек, как Волга, Дон, Днепр и другие, и часто наносят гораздо больший урон татарам, чем вся русская армия; они не получают большого содержания от императора, разве только, как говорят, свободу своевольничать как им вздумается. Им позволяется иногда являться в пограничные города, продавать там свою добычу и покупать что нужно. Когда император намеревается обратиться к ним, он посылает им пороха, свинца и каких-нибудь 7, 8 или 10 тысяч рублей…»[2]. Учитывая то, обстоятельство, что Маржет провел на службе в Московии не менее 6 лет, и впоследствии преподнес свои записки французскому королю, то его сообщение по такому важному стратегическому вопросу, можно считать вполне достоверным.

Категории казаков, указанные Маржетом, можно так же обнаружить на страницах документов относящихся к данному периоду и опубликованные в таких сборниках как Русская Историческая Библиотека[3], и Акты Археографической экспедиции[4]. Лишь с одной поправкой – «…казаки Донские, и Волжские, и Терские, и Черкасы» 

Что же касается непосредственно Астраханского гарнизона, то здесь можно воспользоваться путевыми заметками  Христофера  Бэрроу, служащего английской торговой компании, посетившего Астрахань примерно в 1579-1580гг. Вынужденный провести в городе всю зиму Бэрроу, оставил довольно подробные сведенья о гарнизоне, которые так же  целесообразно привести полностью. «…Астраханский воевода (captaine) содержит своих солдат в полном порядке и готовности; их всего 2 000 стрельцов и казаков, из них 1000 стрельцов, которые считаются настоящими солдатами; как солдат, всегда охраняющих крепость, их не употребляют ни на какие иные работы, кроме упражнений во владении своим оружием, караулов и т. п. Казаки также учатся владеть своим оружием; они сторожат город, и обычно им поручают всякого рода работы»[5]

Кроме того, Берроу  упоминает казаков в составе отряда посланного астраханским воеводой на выручку английских торговцев потерпевших кораблекрушение в дельте Волги, и на обратном пути вверх по Волге, когда иностранные негоцианты сами наняли 36 вольных казаков-гребцов[6]. Как видим, данный источник  достаточно рельефно показывает присутствие казаков в составе городского гарнизона, во всяком случае, первые десятилетия существования Русской  Астрахани.

Что же касается XVII в., то об астраханском конном казаке Иване Куницине,  упоминают ряд документов освещающих русско-китайские отношения в 1-й четв. XVII в[7]. Кроме того в фондах Астраханского Областного Архива так же имеются некоторые документы упоминающие казаков на территории нашего края - челобитная донских казаков на астраханского воеводу Головина, который  запретил казакам  преследовать  калмыков в ответ на нападения  последних на юртовских татар; купчая монаха Троицкого монастыря о покупке у казаков детей-рабов[8].

Но, следует, так, же упомянуть одно важное обстоятельство. В войсковых сметных списках от 1631 и 1663 гг., по выдаче жалованья, всем служилым людям Московского государства казаки полностью отсутствуют в гарнизонах таких городов как Астрахань, Царицын, Черный Яр, Саратов, Самара, в то время как в гарнизонах других пограничных городов юга, особенно по Белогородской засечной черте, казачество занимает довольно значительное место. Интересно, что при разборе данных списков можно выделить около 28 категорий казаков, которые можно условно разделить на три группы. Первая, по месту жительства –казаки Одуевские, Вяземские, Донские, Новгородские и т.п. Вторая, по условиям службы – казаки белопашеные , поместные, полковые. Третья, по состоянию – казаки пешие, конные, с ружьем и т.п.

Таким образом, исходя из всего вышеперечисленного, можно предположить, что история Астраханского казачества имеет более длительную и сложную историю, чем та которая излагается на страницах монографии «История Астраханского Края». Без сомнения казаки сыграли важную роль не только в процессе присоединения Нижнего Поволжья к Московской Руси, но и освоения земли волжской «украины» и этнических процессов в Астраханском крае. Но, пока эти моменты остаются слабоизученным и ждут своего исследователя. А, на последок можно напомнить несколько, в общем то, общеизвестных фактов, на которые мало кто обращает внимание, но которые косвенно подтверждают общий вывод статьи. После подавления «свадебного бунта», и амнистии, уцелевшие астраханские, красноярские и черноярские стрельцы были переведены специальным императорским указом в казачье сословие. Часть земель и поселков, относящихся к таким городам как Астрахань, Черный Яр, Царицын, Саратов, где согласно сметным спискам XVII в., казаки не входили в состав городских гарнизонов, были включены в земельный фонд новообразованного Астраханского казачьего войска. Возможно, что решение этого и других вопросов связанных с историей казачества XVI-XVII вв., можно ускорить путем разработки социально-экономического определения термина «казак» и его место в социальной структуре Московской Руси и других государственных образований Европы и Азии XV-XVIII вв.

Библиографический список

Архив Астраханской Области ф. 394 п/п 23, 31

ААЭ Т2 1598-1613 С.П.б 1836

Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. Л 1937г.

Россия начала XVII в  Записки капитана Маржета М. 1982

Записки иностранцев о восстании Степана Разина 1968г.

Русская Историческая Библиотека Т18 С.П.б 1898

Русско-китайские отношения в XVIIв. Т I М. 1969

Сметы военных сил Московского государства 1661-1663гг. ВеселовскийС.Б//Временник императорского Общества истории и Древностей Российских Кн. 4 1894

Агафонов О. Казачьи войска Российской империи М. 1995

Бирюков И. А. История Астраханского казачьего войска. Саратов 1911.

История Астраханского края: Монография. - Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2000. С .494

Короленко П.П. К вопросу об образовании Астраханского казачьего войска// Кубанский сборник Том 14, под ред. Л. Т. Соколова. Екатеринодар, 1908.

Скворцов В.В. Историко-статистический очерк Астраханского Казачьего войска. Саратов 1890.

Тюменцев И. О. Зарождение казачества на Дону и Волге в XV-XVI вв.// Казачество в истории России. Краснодар 1993.

Тюменцев И. О. Николаев К. Н. Казачество в правление Ивана Грозного // Археолого-этнографические исследования в Волгоградской области. Волгоград 1995.